Карбюратор - вот что важно!
Ты - Сай! Пройти Тест! |
Ну, из всех предложенных - лучший вариант.
А всё почему? А всё потому, что мои любимые персонажи
воскресенье, 24 мая 2009
Ну, из всех предложенных - лучший вариант.
А всё почему? А всё потому, что мои любимые персонажи
суббота, 23 мая 2009
Карбюратор - вот что важно!
понедельник, 11 мая 2009
Карбюратор - вот что важно!
воскресенье, 03 мая 2009
Карбюратор - вот что важно!
Моя команда уехала в Витебск без меня, так что я, конечно, посчитала, что напиться - моя моральная обязанность перед Б-гом и людьми.
Устроила вечеринку.
Нас было трое: я, текила и Стэнли Кубрик. Закончилось всё почему-то опять пересмотром "Американской красоты".
Проснулась в шесть утра, на полу, вокруг - куча листов А4, изрисованная какими-то хипппарями, и, что примечательнее, теми же хиппарями изрисованы мои руки. Мало того, хиппари явно и всячески проявляют бисексуальность.
С чего бы мне пршло в голову их рисовать - не знаю.
Теперь я точно знаю, что я извращенец.
Пошла досыпать на кровать.
В полдень встала, втайне надеясь, что хиппари - единственное последствие. Мама дорогая! - похмелье было лучезарным.
Подождав, пока светобоязнь прошла, выкарабкалась.
Судя по запаху, кроме текилы был ещё и клей. И валидол.
Я, однако, изобретательна. Или это Стэнли Кубрик?..
Устроила вечеринку.
Нас было трое: я, текила и Стэнли Кубрик. Закончилось всё почему-то опять пересмотром "Американской красоты".
Проснулась в шесть утра, на полу, вокруг - куча листов А4, изрисованная какими-то хипппарями, и, что примечательнее, теми же хиппарями изрисованы мои руки. Мало того, хиппари явно и всячески проявляют бисексуальность.
С чего бы мне пршло в голову их рисовать - не знаю.
Теперь я точно знаю, что я извращенец.
Пошла досыпать на кровать.
В полдень встала, втайне надеясь, что хиппари - единственное последствие. Мама дорогая! - похмелье было лучезарным.
Подождав, пока светобоязнь прошла, выкарабкалась.
Судя по запаху, кроме текилы был ещё и клей. И валидол.
Я, однако, изобретательна. Или это Стэнли Кубрик?..
А завтра на пары...
воскресенье, 26 апреля 2009
Карбюратор - вот что важно!
Когда у тебя не хватает времени ни на что, ради чего стоило бы жить, а ненавистная учёба вгрызается стальными клыками в подкорку.
Когда почти все, кому верил и кого считал друзьями, оказываются сволочами.
Когда ничего в жизни не получается, пусть тоже сволочной, но друг, настоящий, казалось, друг, безнадёжно потерян из-за пустяковой ссоры - навеки, навеки потерян, и ты никак не можешь отделаться от мысли, что он был прав.
Когда с каждым днём, каждой минутой, каждой секундой шансы тают, когда чувствуешь себя самым бесполезным и никчемным существом на свете, когда даже во сне не можешь найти забвения и отвлеться хоть на несколько часов от реальности, в которой ты по-прежнему никто.
Когда даже таблетки на ночь и резанье измученных вен с утра не притупляют бесконечную, невыносимую боль в твоей черепной коробке.
Когда никто не наступит на горло своей гордости, не придёт и не поможет, и ты опять одна, совершенно одна с самым отвратительным человеком на этом свете, и, возможно, на том тоже, - собой.
Когда всё теряет смысл, и твоя вера теряет смысл, и ты начинаешь сомневаться в существовании кого-то сверху, впрочем, как и вообще всего, находящегося вне тебя, -
логичнее всего сойти с ума.
Вот что со мной не в порядке,Прю.
Сушите вёсла, передавайте приветы.
Расскажите ему кто-нибудь, какая я жалкая.
Пусть порадуется.
Когда почти все, кому верил и кого считал друзьями, оказываются сволочами.
Когда ничего в жизни не получается, пусть тоже сволочной, но друг, настоящий, казалось, друг, безнадёжно потерян из-за пустяковой ссоры - навеки, навеки потерян, и ты никак не можешь отделаться от мысли, что он был прав.
Когда с каждым днём, каждой минутой, каждой секундой шансы тают, когда чувствуешь себя самым бесполезным и никчемным существом на свете, когда даже во сне не можешь найти забвения и отвлеться хоть на несколько часов от реальности, в которой ты по-прежнему никто.
Когда даже таблетки на ночь и резанье измученных вен с утра не притупляют бесконечную, невыносимую боль в твоей черепной коробке.
Когда никто не наступит на горло своей гордости, не придёт и не поможет, и ты опять одна, совершенно одна с самым отвратительным человеком на этом свете, и, возможно, на том тоже, - собой.
Когда всё теряет смысл, и твоя вера теряет смысл, и ты начинаешь сомневаться в существовании кого-то сверху, впрочем, как и вообще всего, находящегося вне тебя, -
логичнее всего сойти с ума.
Вот что со мной не в порядке,Прю.
Сушите вёсла, передавайте приветы.
Расскажите ему кто-нибудь, какая я жалкая.
Пусть порадуется.
суббота, 25 апреля 2009
Карбюратор - вот что важно!
Мой жизненный путь упирается в стену.
Как же я безумно, безумно, безумно устала.
Как же я безумно, безумно, безумно устала.
пятница, 24 апреля 2009
Карбюратор - вот что важно!
- Блин, опять давление скачет, голова болит...
- Трепанация поможет.
- о_0
- Трепанация снижает внутричерепное давление.кажется
- $^%*.
(с)
По-моему, я неизлечима.
- Трепанация поможет.
- о_0
- Трепанация снижает внутричерепное давление.
- $^%*.
(с)
По-моему, я неизлечима.
вторник, 21 апреля 2009
Карбюратор - вот что важно!
понедельник, 20 апреля 2009
Карбюратор - вот что важно!
Пиарщеги "Гринфилда" не умеют придумывать нормальных вопросов.
Мухин - плохой ведущий, однозначно.
А Буян умница.
Мухин - плохой ведущий, однозначно.
А Буян умница.
воскресенье, 12 апреля 2009
Карбюратор - вот что важно!
| Нет ли у вас скрытой шизофрении? |
|---|
| Поздравляю! Вы перешагнули грань, отделяющую душевное здоровье от болезни. У вас налицо признаки шизофрении. Срочно к врачу! |
Карбюратор - вот что важно!
Пасхальное утро ознаменовалось тем, что все уехали, оставив меня без надзора и, что важнее, без еды.
Первые три часа удавалось держаться на конфетах. Потом стало понятно, что от следующей сладости либо меня стошнит, либо начнётся диатез. Решила сделать бутерброды, но микроволновка какого-то гхыра объявила бойкот.
Последовавшая за этим идея сделать яичницу оказалась на поверку плохой идеей. Нет, капля кипящего масла не попала мне в глаз, и получившееся месиво, судя по виду, даже было съедобным, но, идя в свою комнату с тарелкой на вытянутых руках, я умудрилась споткнуться об кошку. ОБ КОШКУ!..
Прихожая, разумеется, напоминала Хиросиму после ядерной бомбардировки. Пол унизительных часа, проведённых на коленях и с тряпкой в руках, не исправили, а даже, пожалуй, усугубили проблему. Теперь этот участок паркета - идеальная скользкая ловушка, которую можно вычислить лишь по витающему над ним аццкому запаху горелого оливкового масла да, пожалуй, кускам фарфора, намертво застрявшим между паркетинами! Кончики пальцев покрылись мелкой сеточкой порезов. Да ещё и свою любимую тарелку разбила... Р.И.П., я никогда тебя не забуду, белая-фарфоровая-квадратная-с-чёрной-веточкой-бамбука.
Писала курсовую. Ворд милостиво отмерил мне семь с половиной страниц победы над системой, а после унёсся в синие дали экрана смерти. Нет, комп, конечно, перезапустился. Но уже без курсовой, раннего произведения Рэнди а-ля "А давайте пойдём на кладбище и будем писать стихи о боли..." и почему-то половины сохранок от "Психонавтов".
Плюнула на всё.
Пошла в "Булочную" и купила две упаковки "Биг Ланча".
Давясь и обливаясь крокодильими слезами, съела.
Плакала моя диета.
Говённое какое-то воскресенье получилось.
Первые три часа удавалось держаться на конфетах. Потом стало понятно, что от следующей сладости либо меня стошнит, либо начнётся диатез. Решила сделать бутерброды, но микроволновка какого-то гхыра объявила бойкот.
Последовавшая за этим идея сделать яичницу оказалась на поверку плохой идеей. Нет, капля кипящего масла не попала мне в глаз, и получившееся месиво, судя по виду, даже было съедобным, но, идя в свою комнату с тарелкой на вытянутых руках, я умудрилась споткнуться об кошку. ОБ КОШКУ!..
Прихожая, разумеется, напоминала Хиросиму после ядерной бомбардировки. Пол унизительных часа, проведённых на коленях и с тряпкой в руках, не исправили, а даже, пожалуй, усугубили проблему. Теперь этот участок паркета - идеальная скользкая ловушка, которую можно вычислить лишь по витающему над ним аццкому запаху горелого оливкового масла да, пожалуй, кускам фарфора, намертво застрявшим между паркетинами! Кончики пальцев покрылись мелкой сеточкой порезов. Да ещё и свою любимую тарелку разбила... Р.И.П., я никогда тебя не забуду, белая-фарфоровая-квадратная-с-чёрной-веточкой-бамбука.
Писала курсовую. Ворд милостиво отмерил мне семь с половиной страниц победы над системой, а после унёсся в синие дали экрана смерти. Нет, комп, конечно, перезапустился. Но уже без курсовой, раннего произведения Рэнди а-ля "А давайте пойдём на кладбище и будем писать стихи о боли..." и почему-то половины сохранок от "Психонавтов".
Плюнула на всё.
Пошла в "Булочную" и купила две упаковки "Биг Ланча".
Давясь и обливаясь крокодильими слезами, съела.
Плакала моя диета.
Говённое какое-то воскресенье получилось.
вторник, 17 марта 2009
Карбюратор - вот что важно!
И я не я, и жизнь не моя.
Карбюратор - вот что важно!
Милые мои господа!
Долго не был, ибо болею. Да, и сейчас тоже. Может, вообще умру, - едва дополз до компа.
Каждое утро, точно в шесть, - кровь носом. И, кажется, скоро выкашляю собственные лёгкие.
Может, это вообще рак.
Точно рак.
А это я к чему? Это я к тому, что спасибо, блин, команде моей, которая так и не удосужиласьни единым своим членом позвонить и поинтересоваться. Счастья вам, друзья мои, и удачи большой в личной жизни.
Остальным - не болейте. Или хотя бы не раком.
+)
Долго не был, ибо болею. Да, и сейчас тоже. Может, вообще умру, - едва дополз до компа.
Каждое утро, точно в шесть, - кровь носом. И, кажется, скоро выкашляю собственные лёгкие.
Может, это вообще рак.
Точно рак.
А это я к чему? Это я к тому, что спасибо, блин, команде моей, которая так и не удосужилась
Остальным - не болейте. Или хотя бы не раком.
+)
среда, 11 марта 2009
Карбюратор - вот что важно!
Чувствую, после вчерашнего я возненавижу футбол. а вопросы про футбол я и так ненавижу))
Мимо Лиги А мы пролетели, причём на бреющем полёте.
А всё футбол.
Традиционное китайское гадание на первертах явно показывает, что жизнь у меня скучная, но сюрреалистическая. Причём уже не первый месяц.
Мимо Лиги А мы пролетели, причём на бреющем полёте.
А всё футбол.
На сладкое - наши запоздавшие, но по-прежнему горячо любимые извращенцы:
Традиционное китайское гадание на первертах явно показывает, что жизнь у меня скучная, но сюрреалистическая. Причём уже не первый месяц.
Вопрос: И наш победитель...
| 1. изменившаяся за лето гермиона | 5 | (50%) | |
| 2. стены психушки | 0 | (0%) | |
| 3. вскрытые вены | 0 | (0%) | |
| 4. феи воздуха | 2 | (20%) | |
| 5. фотограф под покрывалом | 3 | (30%) | |
| Всего: | 10 | ||
суббота, 07 марта 2009
Карбюратор - вот что важно!
Стою перед зеркалом. Смотрю в собственные глаза. Такие маленькие на огромной уродливой морде. Красивые, но маленькие.
Не опускать взгляд.
Не опускать взгляд.
Не опускать взгляд.
Я отворачиваюсь. Я не буду думать об этом.
Но приходится примерять новую блузку.
И делать вид, что она мне нравится.
Что мне нравится эта жирная, уродливая и такая не моя туша, обмотанная куском чёрного шёлка.
Не думать об этом.
Не думать. Об. Этом.
Но я больше не могу.
Не могу не думать.
Моя ненависть сильнее меня.
Это вялое белое тело - не моё.
Не может быть моим.
Ведь я - прекрасная, тонкая и звонкая, и совершенно не важно, какое у меня лицо, если все вокруг недоумевают, как это меня не уносит ветром, когда я лечу по улице со своим жёлтым зонтиком.
Мне не нужно голодать неделями, мучить себя упражнениями и вызывать по утрам рвоту - природа мне и так всё дала.
Природа.
Стоит мне о ней подумать, как хочется уничтожить всё живое на Земле.
Эта отвратительная вещь - природа - она недостойна существовать, раз она плодит таких, как я.
Люди недостойны существовать - им повезло больше.
Кто-то красивый.
Кто-то умный.
Кто-то талантливый.
А я... это просто я.
Именно тот человек, которым, будь моя воля, ни за что не хотела бы быть.
Мои руки - просто пухлые розовые обрубки.
Как они могут сотворить что-то великое?
Мои глаза - просто слепые стекляшки, искажённая близорукостью радужная оболочка и багровый от постоянного недосыпа белок.
Как они могут видеть прекрасное?
Мой язык - мерзкий розовый зверь, таящийся в тёплой влажной темноте.
Ничего из того, что он способен сказать, не поведёт за мной народы.
Мой скелет - скрипучая ширококостная махина, грозящая рассыпаться при каждом резком движении.
Он не предназначен для полётов.
Моё сердце - аритмичный кровавый насос за толстым слоем жира и деформированной сколиозом грудной клеткой.
Оно не способно любить.
Я до изнеможения качаю пресс - сто пятьдесят раз или, может, двести. Моё сердце задыхается в агонии, просит пощады - я продолжаю.
Я знаю, что это не поможет, что всё равно я не смогу делать это регулярно.
Но я продолжаю.
Мне нужно знать, что я что-то делаю.
С трудом поднявшись, я иду в ванную комнату, запираю дверь и прокручиваю ручку крана с горячей водой до упора. Долго щурюсь, глядя в собственные слезящиеся покрасневшие глаза, и мне почти жаль этого уродца в отражении.
Потом засовываю два пальца в рот.
Я знаю, что у меня не получится делать это постоянно.
Но я должна попытаться.
Не опускать взгляд.
Не опускать взгляд.
Не опускать взгляд.
Я отворачиваюсь. Я не буду думать об этом.
Но приходится примерять новую блузку.
И делать вид, что она мне нравится.
Что мне нравится эта жирная, уродливая и такая не моя туша, обмотанная куском чёрного шёлка.
Не думать об этом.
Не думать. Об. Этом.
Но я больше не могу.
Не могу не думать.
Моя ненависть сильнее меня.
Это вялое белое тело - не моё.
Не может быть моим.
Ведь я - прекрасная, тонкая и звонкая, и совершенно не важно, какое у меня лицо, если все вокруг недоумевают, как это меня не уносит ветром, когда я лечу по улице со своим жёлтым зонтиком.
Мне не нужно голодать неделями, мучить себя упражнениями и вызывать по утрам рвоту - природа мне и так всё дала.
Природа.
Стоит мне о ней подумать, как хочется уничтожить всё живое на Земле.
Эта отвратительная вещь - природа - она недостойна существовать, раз она плодит таких, как я.
Люди недостойны существовать - им повезло больше.
Кто-то красивый.
Кто-то умный.
Кто-то талантливый.
А я... это просто я.
Именно тот человек, которым, будь моя воля, ни за что не хотела бы быть.
Мои руки - просто пухлые розовые обрубки.
Как они могут сотворить что-то великое?
Мои глаза - просто слепые стекляшки, искажённая близорукостью радужная оболочка и багровый от постоянного недосыпа белок.
Как они могут видеть прекрасное?
Мой язык - мерзкий розовый зверь, таящийся в тёплой влажной темноте.
Ничего из того, что он способен сказать, не поведёт за мной народы.
Мой скелет - скрипучая ширококостная махина, грозящая рассыпаться при каждом резком движении.
Он не предназначен для полётов.
Моё сердце - аритмичный кровавый насос за толстым слоем жира и деформированной сколиозом грудной клеткой.
Оно не способно любить.
Я до изнеможения качаю пресс - сто пятьдесят раз или, может, двести. Моё сердце задыхается в агонии, просит пощады - я продолжаю.
Я знаю, что это не поможет, что всё равно я не смогу делать это регулярно.
Но я продолжаю.
Мне нужно знать, что я что-то делаю.
С трудом поднявшись, я иду в ванную комнату, запираю дверь и прокручиваю ручку крана с горячей водой до упора. Долго щурюсь, глядя в собственные слезящиеся покрасневшие глаза, и мне почти жаль этого уродца в отражении.
Потом засовываю два пальца в рот.
Я знаю, что у меня не получится делать это постоянно.
Но я должна попытаться.
четверг, 05 марта 2009
Карбюратор - вот что важно!
Статистика сообщила мне, что Вы меня по-прежнему читаете, детка, - под подставными никами.
Не стоит стесняться порывов своей душонки, милый мой. Это так естественно - ждать того благословенного момента, когда твойдруг враг споткнётся, чтобы вознести хвалу лживым богам за такой чудесный подарок.
Не обязательно для этого создавать фантомы - вполне можете обойтись и "своим" именем. Дневник я ни от кого не закрывала и впредь не собиралась, а Ваши жалкие претензии на конспирацию вычисляю на счёт "раз".
Мне плевать. Хотя за три с половиной минуты здорового смеха спасибо, конечно.
Кстати, у-мэйл я от Вас тоже не закрывала, так что те писульки, что Вы измыслили некогда, можно было отослать и со стандартного ника, не заслуживали они регистрации нового.
Правда, я и в этом случае удалила бы их, не читая, - так, как сделала это сейчас.
Не стоит стесняться порывов своей душонки, милый мой. Это так естественно - ждать того благословенного момента, когда твой
Не обязательно для этого создавать фантомы - вполне можете обойтись и "своим" именем. Дневник я ни от кого не закрывала и впредь не собиралась, а Ваши жалкие претензии на конспирацию вычисляю на счёт "раз".
Мне плевать. Хотя за три с половиной минуты здорового смеха спасибо, конечно.
Кстати, у-мэйл я от Вас тоже не закрывала, так что те писульки, что Вы измыслили некогда, можно было отослать и со стандартного ника, не заслуживали они регистрации нового.
Правда, я и в этом случае удалила бы их, не читая, - так, как сделала это сейчас.
вторник, 03 марта 2009
Карбюратор - вот что важно!
Нашла с месяц назад на ЖЖ гениальную вещь.
Делюсь.
автор - Comma
Имхо, оно гениально.
Как вы считаете?..
Делюсь.
автор - Comma
Имхо, оно гениально.
Как вы считаете?..
понедельник, 23 февраля 2009
Карбюратор - вот что важно!
Что-то мне как-то лучше не становится. Зато научилась притворяться.
"Привет, маааамочка... как дела?.."
"Конечно, бабушка, я схожу в магазин."
"Конечно, я подумаю над этой темой, Георгий Хренпомниткаквастамович."
Противно. Стараюсь поменьше контактировать с людьми, чтобы не пришлось опять спешно изображать на лице счастливую улыбку. Надоело всё это.
Почти сумела убедить себя, что всё в порядке. Только объективные симптомы указывают на обратное.
Пересмотрела весь Саут Парк залпом - странно, не смешно. Глаза болят.
Питаюсь в основном мороженым. Шоколадным мороженым. Да ещё пиццу себе в микроволновке разогреваю.
Сходила в Горького, на "Мнимого больного", с Янковским в главной роли. Вот это - действительно было замечательно. Может, отчёт составить? Хотите?..
Неожиданно обнаружилось, что выходить на улицу - незачем. Никто со мной всё равно не пойдёт, и, что самое пугающее, совершенно не хочется курить. Абсолютно. Одна мысль об этом вызывает физическое (я серьёзно) отвращение.
Это чудовищно.
У меня больше нет моего любимого допинга.
Нет того, что заставляло продолжать жить даже в самые трудные моменты.
В связи с чем опять возникает идиотская идея влюбиться.
Да мне, чёрт возьми, вообще ничего не хочется!
Ни-че-го.
Неделю назад пялилась в потолок, теперь - в телевизор. Разница?..
Мне необходима эмоциональная встряска. Только где её взять?
Бе-зы-сход-ность.
Предложение сходить на концерт Калачёв обусловил тем, что "мне стрёмно идти одному, понимаешь?.." Понимаю, ещё как. Сама позавчера дома осталась по той же причине.
А ещё обнаружилось, что групп вКонтакте у меня больше, чем друзей.
По-моему, больной скорее мёртв, чем жив, доктор.
"Привет, маааамочка... как дела?.."
"Конечно, бабушка, я схожу в магазин."
"Конечно, я подумаю над этой темой, Георгий Хренпомниткаквастамович."
Противно. Стараюсь поменьше контактировать с людьми, чтобы не пришлось опять спешно изображать на лице счастливую улыбку. Надоело всё это.
Почти сумела убедить себя, что всё в порядке. Только объективные симптомы указывают на обратное.
Пересмотрела весь Саут Парк залпом - странно, не смешно. Глаза болят.
Питаюсь в основном мороженым. Шоколадным мороженым. Да ещё пиццу себе в микроволновке разогреваю.
Сходила в Горького, на "Мнимого больного", с Янковским в главной роли. Вот это - действительно было замечательно. Может, отчёт составить? Хотите?..
Неожиданно обнаружилось, что выходить на улицу - незачем. Никто со мной всё равно не пойдёт, и, что самое пугающее, совершенно не хочется курить. Абсолютно. Одна мысль об этом вызывает физическое (я серьёзно) отвращение.
Это чудовищно.
У меня больше нет моего любимого допинга.
Нет того, что заставляло продолжать жить даже в самые трудные моменты.
Да мне, чёрт возьми, вообще ничего не хочется!
Ни-че-го.
Неделю назад пялилась в потолок, теперь - в телевизор. Разница?..
Мне необходима эмоциональная встряска. Только где её взять?
Бе-зы-сход-ность.
Предложение сходить на концерт Калачёв обусловил тем, что "мне стрёмно идти одному, понимаешь?.." Понимаю, ещё как. Сама позавчера дома осталась по той же причине.
А ещё обнаружилось, что групп вКонтакте у меня больше, чем друзей.
По-моему, больной скорее мёртв, чем жив, доктор.
суббота, 14 февраля 2009
Карбюратор - вот что важно!
Целыми днями пишу и сжигаю. Когда не пишу – просто смотрю в одну точку.
Ночью не могу заснуть. Сижу на подоконнике, смотрю на город, раскинувшийся под моими ногами. Курю. Иногда по пачке за ночь.
Мне совершенно не страшно теперь. Кажется, ещё секунда, - и я, поддавшись искушению, оттолкнусь босыми пятками от холодного тонкого металла и - взлечу. Мысль об этом переполняет меня таким невероятным, невыразимым счастьем, что непременно хочется осуществить этот недолгий блистательный полёт.
Но я держусь. Даже не зачем - этот вопрос давно исчерпал себя - но почему.
Меня останавливает мысль о собственных мозгах, тонким слоем размазанных по асфальту, и, конечно, осознание того, что я могу сделать это в любую минуту, когда захочу.
Это, пожалуй, единственное, на что я действительно способна в этой жизни. Оборвать её.
Сознание раскачивается с огромной амплитудой. Иногда вдруг начинаю ни с того ни с сего смеяться - и не могу остановиться, долго, по полчаса, бывает, и дольше. Но чаще - плачу. Навзрыд, отчаянно, подпитываясь ненавистью и отвращением к самой себе.
Мне очень хочется отключить мозг и не-ду-мать. Но он ни на секунду не прекращает этого мучения. Даже в те жалкие два или три часа в сутки, когда мне удаётся впасть в беспокойный сон, он не оставляет меня в покое.
Мне кажется, я распадаюсь на осколки. Превращаюсь в зеркальную пыль.
Иногда, сидя на подоконике восьмого этажа глубокой ночью, я чувствую в себе необыкновенную силу. Необыкновенную стойкость, решимость преодолеть все препятствия, свернуть горы ради того, чтобы доказать. Наверное, это самые счастливые минуты моей теперешней шаткой жизни. Я стараюсь их продлить, удержаться за них из последних сил - но они ускользают сквозь пальцы вместе с зябким утренним туманом, вновь оставляя меня в одиночестве. Не в одиночестве, нет, - наедине с собой, - самым жалким, никчемным и отвратительным человеком из всех, мне известных.
Внезапно остро ощущаю себя живой - и это больнее всего. Я не хочу ощущать. Не хочу ощущать себя. Не хочу быть, тем более - живой.
Я просто хочу, чтобы это всё закончилось. Или, ещё лучше, никогда не начиналось.
Да, это малодушно.
Но чего же мне ещё желать, если в будущем мне ничего, кроме серости, не светит, призраки прошлого подталкивают, миллиметр за миллиметром, к обрыву, моя жизнь превратилась в жалкую пародию на, и во мне нет ни капельки, ни крошечки, ни пылинки необычного, талантливого, ничего, способного изменить мир. Ничего, ради чего стоило бы продолжать.
Я не знаю.
Может быть, мне просто нужен кто-то, кто обнимет, позволит вцепиться пальцами в его грудь и рыдать, рыдать навзрыд, ни о чём не думая, ничего не объясняя.
Но такого человека со мной нет.
И никогда больше не будет.
Он оставил меня, бросил, поддавшись минутному порыву и больше никогда, никогда не поможет мне.
Разумеется, у меня нет ни малейших иллюзий о величии, необычайности, таланте - ни моём, ни его. Мы одинаково жалки и бесперспективны. Но у него есть наивная, бессмысленная, глупая уверенность в обратном, - и в этом его счастье.
А я... что есть у меня?.. Мне осталось лишь плыть по течению и надеяться, что страдания будут недолгими.
Осталось лишь опустить руки и окончательно осознать, что большинство людей - посредственны, все они одинаково копошатся в пыли под ногами великих и тут же, в пыли, дохнут, в пыль обращаясь. А значит, нет ничего страшного в том, чтобы жить так же и сдохнуть так же, как миллионы до и миллионы после меня.
Мне по-прежнему страшно, вот в чём проблема.
Ночью не могу заснуть. Сижу на подоконнике, смотрю на город, раскинувшийся под моими ногами. Курю. Иногда по пачке за ночь.
Мне совершенно не страшно теперь. Кажется, ещё секунда, - и я, поддавшись искушению, оттолкнусь босыми пятками от холодного тонкого металла и - взлечу. Мысль об этом переполняет меня таким невероятным, невыразимым счастьем, что непременно хочется осуществить этот недолгий блистательный полёт.
Но я держусь. Даже не зачем - этот вопрос давно исчерпал себя - но почему.
Меня останавливает мысль о собственных мозгах, тонким слоем размазанных по асфальту, и, конечно, осознание того, что я могу сделать это в любую минуту, когда захочу.
Это, пожалуй, единственное, на что я действительно способна в этой жизни. Оборвать её.
Сознание раскачивается с огромной амплитудой. Иногда вдруг начинаю ни с того ни с сего смеяться - и не могу остановиться, долго, по полчаса, бывает, и дольше. Но чаще - плачу. Навзрыд, отчаянно, подпитываясь ненавистью и отвращением к самой себе.
Мне очень хочется отключить мозг и не-ду-мать. Но он ни на секунду не прекращает этого мучения. Даже в те жалкие два или три часа в сутки, когда мне удаётся впасть в беспокойный сон, он не оставляет меня в покое.
Мне кажется, я распадаюсь на осколки. Превращаюсь в зеркальную пыль.
Иногда, сидя на подоконике восьмого этажа глубокой ночью, я чувствую в себе необыкновенную силу. Необыкновенную стойкость, решимость преодолеть все препятствия, свернуть горы ради того, чтобы доказать. Наверное, это самые счастливые минуты моей теперешней шаткой жизни. Я стараюсь их продлить, удержаться за них из последних сил - но они ускользают сквозь пальцы вместе с зябким утренним туманом, вновь оставляя меня в одиночестве. Не в одиночестве, нет, - наедине с собой, - самым жалким, никчемным и отвратительным человеком из всех, мне известных.
Внезапно остро ощущаю себя живой - и это больнее всего. Я не хочу ощущать. Не хочу ощущать себя. Не хочу быть, тем более - живой.
Я просто хочу, чтобы это всё закончилось. Или, ещё лучше, никогда не начиналось.
Да, это малодушно.
Но чего же мне ещё желать, если в будущем мне ничего, кроме серости, не светит, призраки прошлого подталкивают, миллиметр за миллиметром, к обрыву, моя жизнь превратилась в жалкую пародию на, и во мне нет ни капельки, ни крошечки, ни пылинки необычного, талантливого, ничего, способного изменить мир. Ничего, ради чего стоило бы продолжать.
Я не знаю.
Может быть, мне просто нужен кто-то, кто обнимет, позволит вцепиться пальцами в его грудь и рыдать, рыдать навзрыд, ни о чём не думая, ничего не объясняя.
Но такого человека со мной нет.
И никогда больше не будет.
Он оставил меня, бросил, поддавшись минутному порыву и больше никогда, никогда не поможет мне.
Разумеется, у меня нет ни малейших иллюзий о величии, необычайности, таланте - ни моём, ни его. Мы одинаково жалки и бесперспективны. Но у него есть наивная, бессмысленная, глупая уверенность в обратном, - и в этом его счастье.
А я... что есть у меня?.. Мне осталось лишь плыть по течению и надеяться, что страдания будут недолгими.
Осталось лишь опустить руки и окончательно осознать, что большинство людей - посредственны, все они одинаково копошатся в пыли под ногами великих и тут же, в пыли, дохнут, в пыль обращаясь. А значит, нет ничего страшного в том, чтобы жить так же и сдохнуть так же, как миллионы до и миллионы после меня.
Мне по-прежнему страшно, вот в чём проблема.
вторник, 10 февраля 2009
Карбюратор - вот что важно!
Судя по всему, теперь мне не найти отдушины даже в ЧГК.
Я теряю ориентиры.
Вновь вернулась мысль о спасительном Лёгком Выходе.
И я склонна ей поддаться.
Я теряю ориентиры.
Вновь вернулась мысль о спасительном Лёгком Выходе.
И я склонна ей поддаться.